формирование образа вампира в искусстве
Вампиры — пожалуй, самый многогранный вид нечисти в массовой культуре. В различных произведениях, будь то книга или фильм, а может быть даже игра, их облик меняется от роя гуманоидных насекомых до утончённых аристократов, выдающих себя за людей. И всё это — переосмысление существ, пришедших в нашу культуру из фольклора почти два столетия назад. Но осталось ли в современных вампирах хотя бы что-то от их «предков», и как писателям и сценаристам приходили в голову те или иные идеи о кровососущих чудовищах?
Век Просвещения подошел к изучению проблемы вампиризма основательно: создавались научные трактаты, справочники-определители, в которых описывалось, как отличить вампира от других трупов и уничтожить его. Рассказы о вампирах появляются в газетных статьях и официальных донесениях, собственно, большинство «задокументированных» данных об упырях относится к этому времени. Следствием «научного подхода к делу» стали вспышки «вампирской истерии», которые сводились к поиску и уничтожению упырей. Они отмечались в 1710-1725 годах в Пруссии, в 1725-1730 годах в Венгрии и Австрийской Сербии, в середине и конце 18 века в Польше, Венгрии, Сербии, Силезии, Румынии.
Особую известность получили истории Арнольда Пауле и Петра Благоевича.
Случившееся с обоими этими людьми кажется очередными выдуманными страшилками, однако именно они положили начало вампирскому безумию в искусстве.
Арнольд Пауле
Арнольд Пауле был солдатом в австрийской Сербии в начале 1700х годов и утверждал, что был атакован вампиром на турецком фронте. Он верил этому настолько, что при жизни, чтобы не стать вампиром, ел землю с могил. Когда же бывший солдат умер вследствие перелома шеи при падении с фургона сена, он стал появляться возле своего дома, нападать на животных и высасывать их кровь. Обеспокоенные жители деревни подали рапорт, и в декабре 1731 года австрийское правительство было вынуждено начать расследование под руководством полкового (полевого) хирурга Йоханнеса Флукингера, итогом которого стал доклад, подтверждающий, что Паоле стал вампиром.
Согласно докладу, «когда тело указанного Паоле извлекли из земли на третий месяц после захоронения, то означенное тело было не тронуто тлением, а глаза были заполнены свежей кровью, которая текла также из его ушей и носа. Лицо же умершего отличалось неестественной краснотой. По решению деревенского старосты указанный Паоле был пронзен колом, причем голова его была отрублена…» На этом дело не закончилось, потому что вдова Паоле, все его родные и те, кто ел мясо покусанной Паоле скотины, стали вампирами, их гробы тоже пришлось впоследствии раскапывать.
В результате в 1732 году среди солдат австрийской армии, находившихся в районе Сербии, было распространено письмо, где сообщалось об участившихся случаях вампиризма и давались рекомендации по мерам безопасности. Скорее всего, история эта является неправдоподобной, «документация», по предположению некоторых исследователей, была сфальсифицирована для обоснования необходимости австрийским войскам покинуть данную местность.
Согласно докладу, «когда тело указанного Паоле извлекли из земли на третий месяц после захоронения, то означенное тело было не тронуто тлением, а глаза были заполнены свежей кровью, которая текла также из его ушей и носа. Лицо же умершего отличалось неестественной краснотой. По решению деревенского старосты указанный Паоле был пронзен колом, причем голова его была отрублена…» На этом дело не закончилось, потому что вдова Паоле, все его родные и те, кто ел мясо покусанной Паоле скотины, стали вампирами, их гробы тоже пришлось впоследствии раскапывать.
В результате в 1732 году среди солдат австрийской армии, находившихся в районе Сербии, было распространено письмо, где сообщалось об участившихся случаях вампиризма и давались рекомендации по мерам безопасности. Скорее всего, история эта является неправдоподобной, «документация», по предположению некоторых исследователей, была сфальсифицирована для обоснования необходимости австрийским войскам покинуть данную местность.
Петар Благоевич
Не менее странный и пугающий случай произошел с сербским крестьянином Петером Благоевичем в 1725 году. Именно в этот год добропорядочный земледелец скончался в возрасте 62 лет и был похоронен согласно местным обычаям. Через два месяца после похорон всего за 8 дней от непонятной болезни внезапно умерло девять его односельчан, причем каждый из них утверждал, что накануне ночью к нему являлся покойник Петер. Вдова умершего не верила в эти рассказы, пока однажды ночью мертвый муж не начал стучать ей в дверь, требуя, чтобы она выдала ему его обувь. Бедная женщина была так напугана, что наутро в спешке навсегда покинула родную деревню.
Местные жители приняли решение выкопать тело из могилы, чтобы провести расследование. На экспертизу были приглашены местные военные и священник. Выкопав и вскрыв гроб, они обнаружили, что тело совсем не подверглось разложению, у покойника отросли ногти и волосы, кожа выглядела свежей, хоть и бледноватой, а во рту виднелись следы крови. Местные жители потребовали, чтобы сердце трупа проткнули осиновым колом, что и было сделано, причем в момент удара изо рта вампира вырвался фонтан свежей крови. Пока местные жители сжигали тело упыря, военный, командовавший церемонией вскрытия, подробно описал все происходящее в рапорте начальству. Вскоре этот документальный отчет перепечатывали ведущие газеты разных стран.
Местные жители приняли решение выкопать тело из могилы, чтобы провести расследование. На экспертизу были приглашены местные военные и священник. Выкопав и вскрыв гроб, они обнаружили, что тело совсем не подверглось разложению, у покойника отросли ногти и волосы, кожа выглядела свежей, хоть и бледноватой, а во рту виднелись следы крови. Местные жители потребовали, чтобы сердце трупа проткнули осиновым колом, что и было сделано, причем в момент удара изо рта вампира вырвался фонтан свежей крови. Пока местные жители сжигали тело упыря, военный, командовавший церемонией вскрытия, подробно описал все происходящее в рапорте начальству. Вскоре этот документальный отчет перепечатывали ведущие газеты разных стран.
С тех пор уже привычный для нас образ вампира начинает свой долгий и тернистый путь по дороге искусства. Вдоволь побродив по станицам публицистических произведений и научных статей, он нацеливается на серьезную литературу.
По мнению некоторых исследователей,
первый немецкий рассказ о вампире, возможно,
был первым в мире прозаическим литературным
произведением о вампире.
Английский перевод Джона Тика «Не будите мертвого»
был напечатан в 1823 году. Немецкий же текст истории был,
предположительно, написан и опубликован в
Германии еще до 1819 года (когда появился
«Вампир» Джона Полидори). Сам оригинал текста найден
не был. Имя его автора также не известно. В рассказе
Тика фигурирует женщина-вампир Брундхильда, которую
вернул к жизни Вальтер, некий влиятельный дворянин.
Вальтер любил ее, но однажды проснулся и обнаружил,
что жена пьет его кровь.
первый немецкий рассказ о вампире, возможно,
был первым в мире прозаическим литературным
произведением о вампире.
Английский перевод Джона Тика «Не будите мертвого»
был напечатан в 1823 году. Немецкий же текст истории был,
предположительно, написан и опубликован в
Германии еще до 1819 года (когда появился
«Вампир» Джона Полидори). Сам оригинал текста найден
не был. Имя его автора также не известно. В рассказе
Тика фигурирует женщина-вампир Брундхильда, которую
вернул к жизни Вальтер, некий влиятельный дворянин.
Вальтер любил ее, но однажды проснулся и обнаружил,
что жена пьет его кровь.
Говоря о вампирской литературе этого века нельзя пройти мимо фигуры Лорда Байрона. В своей эпической поэме «Гяур» поэт обращается к традиционной фольклорной концепции вампира как существа, обречённого высасывать кровь и отнимать жизнь у своих ближайших родственников.
Но перед этим из могилы
Ты снова должен выйти в мир
И как чудовищный вампир,
Под кровлю приходить родную,
И будешь пить ты кровь живую
Своих же собственных детей.
Во мгле томительных ночей,
Судьбу и небо проклиная,
Под кровом мрачной тишины
Вопьешься в грудь детей, жены...
Когда с кровавыми устами,
Скрежеща острыми зубами,
В могилу с воем ты придешь,
Ты духов ада оттолкнешь
Своею страшною печатью
Неотвратимого проклятья...
Ты снова должен выйти в мир
И как чудовищный вампир,
Под кровлю приходить родную,
И будешь пить ты кровь живую
Своих же собственных детей.
Во мгле томительных ночей,
Судьбу и небо проклиная,
Под кровом мрачной тишины
Вопьешься в грудь детей, жены...
Когда с кровавыми устами,
Скрежеща острыми зубами,
В могилу с воем ты придешь,
Ты духов ада оттолкнешь
Своею страшною печатью
Неотвратимого проклятья...
Похожая история была взята за основу и для произведения Полидори «Вампир» (1819 г.), которое некоторое время ошибочно приписывалось самому Байрону. Вплоть до того, что Гёте называл его лучшим произведением писателя. Дикая личная жизнь Байрона стала моделью для главного героя – вампира Лорда Ратвена.
К этому времени классический миф о вампирах еще не сложился. Образ героя Полидори достаточно далек от вампира в современном понимании. Лорд Ратвен абсолютно нормально чувствует себя на свету, и его ночной образ жизни вызван исключительно лично присущими ему вредными привычками. Он не пьет кровь постоянно – во всяком случае, на процессе питания не делается акцента. Но все же именно этим произведением была проведена четкая грань меж вампиром и упырем. Упырь – уродлив, и почти везде его или наделяют зооморфными чертами, или он отчасти разложился и его нельзя спутать с живым. Ратвен, наоборот, красив и изыскан. Упыри относились к низшей мифологии и ими обычно становились крестьяне или люди, находящиеся как бы на периферии общества. Ратвен – аристократ, и после появления этого образа вампир стал четко соотноситься с правящими классами.
К этому времени классический миф о вампирах еще не сложился. Образ героя Полидори достаточно далек от вампира в современном понимании. Лорд Ратвен абсолютно нормально чувствует себя на свету, и его ночной образ жизни вызван исключительно лично присущими ему вредными привычками. Он не пьет кровь постоянно – во всяком случае, на процессе питания не делается акцента. Но все же именно этим произведением была проведена четкая грань меж вампиром и упырем. Упырь – уродлив, и почти везде его или наделяют зооморфными чертами, или он отчасти разложился и его нельзя спутать с живым. Ратвен, наоборот, красив и изыскан. Упыри относились к низшей мифологии и ими обычно становились крестьяне или люди, находящиеся как бы на периферии общества. Ратвен – аристократ, и после появления этого образа вампир стал четко соотноситься с правящими классами.
Рассказ Полидори заслуживает такого пристального внимания потому что уже в нём была задана вся основа «вампирского мифа».
Француз Кипьен Берар без разрешения Полидори написал продолжение его истории и назвал его «Lord Ruthwen ou Les vampires» (1820 г.). Это продолжение было позже адаптировано Шарлем Нодье для первого спектакля о вампире, который в свою очередь был переделан в оперу немецким композитором Генрихом Маршнером.
Перевод пьесы Нодье, сделанный Джеймсом Планше, под названием "Вампир, или Невеста островов" ставится в Лондоне. Александр Дюма позже переписал историю в пьесу, также названную Le Vampire (1851 г.).
Вторая половина XIX века представлена целой серией литературных работ о вампирах (или с упоминанием вампиров). Интеллектуалы и творческие люди по всей Европе были одержимы фольклором — его противопоставляли холодной рациональности и скуке «развитого мира». При этом настоящий народный фольклор, грубый и погружённый в реалии жизни простых крестьян, приукрашивали, делали более интересным и возвышенным — романтизировали. Именно это случилось с вампирами.
Кармилла
Одним из значимых произведений того времени можно назвать «Кармиллу» Джозефа Шеридана Ле Фаню. Сейчас оно выглядит как не слишком примечательный готический рассказ. Юная аристократка, живущая в загородном поместье, случайно знакомится с загадочной и своевольной гостьей — Кармиллой. Та долго спит, не любит религиозную атрибутику и время от времени проявляет неожиданную жестокость.
В итоге выясняется, что Кармилла — это давняя хозяйка усадьбы, где происходит действие, уже убившая нескольких девушек в окрестностях и постепенно пьющая кровь главной героини. Всё заканчивается сравнительно хорошо: Кармилла погибает, а главная героиня отправляется в путешествие, чтобы подлечить нервы.
В итоге выясняется, что Кармилла — это давняя хозяйка усадьбы, где происходит действие, уже убившая нескольких девушек в окрестностях и постепенно пьющая кровь главной героини. Всё заканчивается сравнительно хорошо: Кармилла погибает, а главная героиня отправляется в путешествие, чтобы подлечить нервы.
Подлинная значимость рассказа в том, что с него начинается история связи между образом вампира и гомосексуальностью. Именно Кармилла — далёкий предок «вампирш-лесбиянок» из одноимённого фильма и множества подобных героев. Хотя современному читателю описания отношений героини и Кармиллы покажутся невинными, для своего времени они смотрелись достаточно вольно, так же, как и вышедший двумя десятилетиями позже «Дракула».
Эта связь между вампирами и гомосексуальностью стала основой для идеи отождествления вампиров со всякими «другими»: сексуальными меньшинствами, иностранцами, представителями субкультур. Образ вампиров как «монстров, прячущихся среди нас», заданный ещё Полидори, подходил для этого идеально. Зачастую авторы даже не задумывались о каком-то политическом подтексте своей работы. Им просто казалось, что изобразить вампира странным подростком или гостем из экзотической страны (например, Румынии) — правильно.
А уже в последние десятилетия произведения вроде «Настоящей крови» осознанно связывают вампиров с разными меньшинствами, используя этот образ, чтобы поговорить о проблемах дискриминации и конфликтов в обществе.
Эта связь между вампирами и гомосексуальностью стала основой для идеи отождествления вампиров со всякими «другими»: сексуальными меньшинствами, иностранцами, представителями субкультур. Образ вампиров как «монстров, прячущихся среди нас», заданный ещё Полидори, подходил для этого идеально. Зачастую авторы даже не задумывались о каком-то политическом подтексте своей работы. Им просто казалось, что изобразить вампира странным подростком или гостем из экзотической страны (например, Румынии) — правильно.
А уже в последние десятилетия произведения вроде «Настоящей крови» осознанно связывают вампиров с разными меньшинствами, используя этот образ, чтобы поговорить о проблемах дискриминации и конфликтов в обществе.
Конкретный образ вампира как существа, обладающего набором определенных признаков, к концу XIX века окончательно еще не оформился, но мода породила достаточное количество рассказов на околовампирскую тематику. Там фигурировали не только кровососы или растения-убийцы («Цветение странной орхидеи» Герберта Уэллса 1894 г. или «Розовый ужас» Фреда Уайта в 1899 г.), но и разнокалиберные существа, питающиеся жизненной силой.
На российской почве вампирской темой отличился Алексей Толстой, чьи рассказы «Семья вурдалака» и «Упырь» появились в 1841 г. – задолго до распространения в России вампирской моды. И хотя в одном рассказе упырь так и не проявляется, а другой повествует о классических упырях, эти рассказы являются заметной вехой в литературе того времени и стали классикой, как жанра ужасов, так и русской литературы.
Второй рассказ был экранизирован итальянским режиссером Марио Бава как часть его антологии ужасов «Черный шабаш». «Семья вурдалака» послужила основой русского фильма, выпущенного в США под названием «Папа, Санта Клаус умер» (1992 г.). По крайней мере, еще два русских текста о вампирах были переведены и получили широкое распространение по всему миру – «Вий» Николая Гоголя и «Призраки» Ивана Тургенева.
Следует также сказать о разнообразных журналистских историях того времени, которые, хотя и выдавались за репортаж о реальных фактах, тоже были выдумками. Многие такие истории, однако, послужили очень хорошей отправной базой для последующих литературных сюжетов.
Второй рассказ был экранизирован итальянским режиссером Марио Бава как часть его антологии ужасов «Черный шабаш». «Семья вурдалака» послужила основой русского фильма, выпущенного в США под названием «Папа, Санта Клаус умер» (1992 г.). По крайней мере, еще два русских текста о вампирах были переведены и получили широкое распространение по всему миру – «Вий» Николая Гоголя и «Призраки» Ивана Тургенева.
Следует также сказать о разнообразных журналистских историях того времени, которые, хотя и выдавались за репортаж о реальных фактах, тоже были выдумками. Многие такие истории, однако, послужили очень хорошей отправной базой для последующих литературных сюжетов.
Но все эти произведения стоят в тени самой влиятельной и знаменитой литературной работы о вампире всех времен – романом Брэма Стокера "Дракула", напечатанном в Лондоне в 1897 году.
Стокер своим романом канонизировал образ вампира. Сделал это он устами Ван Хельсинга. С тех пор вампирам свойственно: управление мертвыми, способность вызывать туман и грозу, превращение в животных, просачивание сквозь стены, умение превращаться в туман. Есть у кровососов и свои слабости: запрет на вход в дом без разрешения хозяина, страх перед движущейся водой, слабость на свету, неспособность отразиться в зеркале, неприятие распятия или причастия.
Ещё один важный момент, введённый Стокером, — у вампиров нет тени и отражения в зеркале. Само по себе отсутствие тени — старый фольклорный способ понять, что перед вами чудовище. Отсутствие тени — это символ отсутствия души, общей «ущербности» сверхъестественного существа по сравнению с нормальным человеком. А вот до того, что у вампиров нет отражения, Стокер дошёл самостоятельно, возможно, экстраполировав отсутствие тени на современные ему реалии.
Еще одним важным новшеством мы обязаны Стокеру. Вампир становиться горожанином. Вначале граф живет, как и полагается хтоническому монстру, в отдаленном замке на краю цивилизованного мира, но потом переезжает в Лондон, где активно приобщается к современной культуре. Стокер несколько видоизменил традицию, согласно которой упырь не мог отдаляться от своего захоронения, обойдя это путешествием в гробу с родной землей (эта идея многократно использовалась позже). С этой поры вампир окончательно превратился в монстра Большого Города.
Еще одним нововведением был процесс творения вампира – именно Стокер был первым, кто заставил жертву пить кровь вампира. Правда, этот момент несколько туманно описан, но этот пробел с лихвой восполнили последователи писателя.
Граф был также первым вампиром, способным подобно ящерице ползать по вертикальным стенам и превращаться в летучую мышь. Этот зверек ассоциируется с нечистью достаточно давно. Не случайно почти все летающие монстры изображаются перепончатокрылыми. Правда, кровососущую летучую мышь назвали вампиром уже потом, причем со второй попытки – большие и страшно выглядящие южноамериканские листоносы оказались мирными вегетарианцами, а истинный вампир по размерам похож на воробья.
Еще одним нововведением был процесс творения вампира – именно Стокер был первым, кто заставил жертву пить кровь вампира. Правда, этот момент несколько туманно описан, но этот пробел с лихвой восполнили последователи писателя.
Граф был также первым вампиром, способным подобно ящерице ползать по вертикальным стенам и превращаться в летучую мышь. Этот зверек ассоциируется с нечистью достаточно давно. Не случайно почти все летающие монстры изображаются перепончатокрылыми. Правда, кровососущую летучую мышь назвали вампиром уже потом, причем со второй попытки – большие и страшно выглядящие южноамериканские листоносы оказались мирными вегетарианцами, а истинный вампир по размерам похож на воробья.
Книга Стокера является неофициальной "Библией вампиров". О причине такой популярности романа существуют разные мнения. С литературной точки зрения он довольно слабый – весьма затянут, а местами просто скучный. Многие считают, что дело не в привлекательности книги, а в глубинных образах, затронутых Стокером. Благодаря писателю низменные позывы человеческой натуры как бы получили свое образное воплощение. Кроме того, сочетание образа вампира и реальной исторической личности сделало образ более объемным.
Роман был быстро поставлен на театральной сцене. Первым актером, сыгравшим Дракулу, был Гамильтон Дин, давний друг семейства Стокеров. Трагик и специалист по персонажам типа Мефистофеля, он, естественно, перенес многое из своего амплуа и на образ вампира. Интерпретация Дина окончательно закрепила образ вампира-красавца, моложавого, чисто выбритого, в черном плаще и вечернем костюме. Хотя в самой книге Стокера Дракула описывается, как старик, и один из героев книги специально обращает внимание и на странные манеры вампира, и на неприятное дыхание, и на волосатые ладони, и на гуцульские усы.
Брэм Стокер открыл двери в целый класс литературы, и «плотину» книг вампирской тематики с приходом нового века прорвало. Но не только литература подхватила вампирскую лихорадку. Именно его произведение послужило началом становления вампиров в кино.
Примечательно, что режиссёр не кокетничает со зрителем, выставляя вампира знатным нарциссом и любезным джентльменом, сосущим кровь у по-голливудски миловидных красавиц. Граф Орлок – ходячий труп костлявого телосложения с бледно лысой головой, заострёнными зубами и длинными ногтями, который, совершает насилие, манипулируя сознанием людей. Орлок – существо проклятое. И если вампир Клауса Кински трогателен и ужасен, то вампир Макса Шрека исключительно жуток и мерзок: оттопыренные пальцы с когтями, бездушные глаза, дикий взгляд, сдвинутые вперёд клыки, уподобляющие вампира крысе. Неслучайны кадры с крысами в гробах, в одном из которых лежит сам злодей. Граф Орлок заглядывает героям в душу и парализует их. И прелесть «Носферату» уловима в неподвижности и безэмоциональности.
Самобытный пересказ «Дракулы» создал совершенно уникальный образ. Если Дракула у современного зрителя может вызвать ухмылку, то Носферату – тревогу, недоверие. Граф Орлок – далеко не соблазнительный злодей. Наоборот, Орлок – мрачный, а его замок не пестрит знатной роскошью. Облик графа – его проклятие; он вынужден жить одиночкой. Вампир свободен от нравственности, хищно и жадно бросаясь на порезанный палец западного гостя, стараясь высосать кровь до последней капли. Каждый житель деревни вблизи замка графа охвачен страхом. Единственный, кто обожествляет его – бесноватый Кнок, с обожанием называющий Орлока «хозяином» и предчувствующий его прибытие в город. Примечательно, что лента Мурнау – первая, в которой главному герою подсказывают: «Не ходи туда!», но он, наплевав на предупреждения, продолжает свой путь в лапы демонических сил.
Самобытный пересказ «Дракулы» создал совершенно уникальный образ. Если Дракула у современного зрителя может вызвать ухмылку, то Носферату – тревогу, недоверие. Граф Орлок – далеко не соблазнительный злодей. Наоборот, Орлок – мрачный, а его замок не пестрит знатной роскошью. Облик графа – его проклятие; он вынужден жить одиночкой. Вампир свободен от нравственности, хищно и жадно бросаясь на порезанный палец западного гостя, стараясь высосать кровь до последней капли. Каждый житель деревни вблизи замка графа охвачен страхом. Единственный, кто обожествляет его – бесноватый Кнок, с обожанием называющий Орлока «хозяином» и предчувствующий его прибытие в город. Примечательно, что лента Мурнау – первая, в которой главному герою подсказывают: «Не ходи туда!», но он, наплевав на предупреждения, продолжает свой путь в лапы демонических сил.
Именно в «Носферату. Симфония ужаса» впервые был использован такой сюжетный ход, как боязнь вампиром солнечного света (оригинальный граф Дракула солнца вовсе не боялся, мало того, вполне позволял себе дневные прогулки по Лондону). Впоследствии этот мотив был растиражирован, и боязнь дневного света стала обязательным атрибутом вампирского образа жизни, наряду с боязнью чеснока, серебра, а также пугающей внешностью и кровожадными намерениями. Именно таким – несущим страх и ужас – представлялся вампир зрителям на протяжении десятилетий, и только в 1994 году с выходом фильма Нила Джордана «Интервью с вампиром» ситуация изменилась.
Каноничный образ Дракулы был воплощен в одноименной версии британской киностудии Hammer Film Productions Limited в 1958 году. Несмотря на то что фильм является цветным ремейком картины 1931 года, именно Дракула в образе великого сэра Кристофера Ли запомнился поклонникам жанра на долгие годы.
Здесь Дракула предстает уже не в образе страшного монстра, а настоящего аристократа. Аккуратно зачесанные волосы, белая рубашка, пиджак, туфли, плащ. Он вполне эрудирован и интеллигентен (когда что-то нужно от жертвы), но все это лишь обманная оболочка: на самом деле Дракула внутри все тот же убийца, который, в отличие от Носферату, не убивает жертв, а чаще превращает их в себе подобных.
Здесь Дракула предстает уже не в образе страшного монстра, а настоящего аристократа. Аккуратно зачесанные волосы, белая рубашка, пиджак, туфли, плащ. Он вполне эрудирован и интеллигентен (когда что-то нужно от жертвы), но все это лишь обманная оболочка: на самом деле Дракула внутри все тот же убийца, который, в отличие от Носферату, не убивает жертв, а чаще превращает их в себе подобных.
В середине 1970-х годов классическая (мистическая) вампирская тема пережила своеобразный ренессанс, была сделана попытка переосмыслить образ вампира и уйти от присущего комиксам примитивного образа "любовника с клыками". Во многом это произошло благодаря книгам Энн Райс, первая книга которой – "Интервью с вампиром" вышла в 1976 году.
Главным новшеством писательницы было то, что Райс дала вампирам историю, уходящую по времени ранее Влада Цепеша. После Райс вампир уже не был монстром-одиночкой. Именно у нее более четко появилась идея вампирского сообщества, давно существующего параллельно людям и имеющего достаточное количество правил функционирования, за нарушение которых вампира может ждать даже смерть на солнце.
Романы Райс, кроме того, это и попытка написать альтернативную мифологию, а также посмотреть на мир взглядом иного существа. «Дракула» у Райс назван "бредом сумасшедшего ирландца", а большинство народных средств против вампиров в действительности, оказываются, бессильны. Что же до психологии, то вампиры Райс практически не отличаются от людей, и в этом смысле следующий шаг был сделан Хэмбли в «Те, кто охотятся в ночи» (1988 г.). В этом произведении неплохо показана психология существа, уже не являющегося человеком, а также хорошо подмечены некоторые проблемы долгоживущего существа вообще.
Романы Райс, кроме того, это и попытка написать альтернативную мифологию, а также посмотреть на мир взглядом иного существа. «Дракула» у Райс назван "бредом сумасшедшего ирландца", а большинство народных средств против вампиров в действительности, оказываются, бессильны. Что же до психологии, то вампиры Райс практически не отличаются от людей, и в этом смысле следующий шаг был сделан Хэмбли в «Те, кто охотятся в ночи» (1988 г.). В этом произведении неплохо показана психология существа, уже не являющегося человеком, а также хорошо подмечены некоторые проблемы долгоживущего существа вообще.
Кажется, что впоследствии столь прекрасными и изящными не смог показать вампиров ни один режиссер. В фильме, основанном на серии романов Энн Райс, вампиры предстают тонкими интеллигентами с идеальным манерами и чувством вкуса. Главный герой фильма – новообращенный вампир Луи – долгое время питается кровью животных, пытаясь сохранить в себе человеческие черты и не переступить барьер убийства. Вслед за Энн Райс, Джордан наделяет героев несвойственными прежде вампирам чертами: чрезмерной эмоциональностью, чувственностью, впечатлительностью. Его вампиры не выглядят пугающе и зловеще, в первую очередь, они элегантны и изысканы. Хоть и по-прежнему предпочитают отдыхать в гробах, они, как и простые смертные, играют в театре, поют на сцене или даже дают интервью на радиостанции. Воспетая Нилом Джорданом вампирская эстетика надолго вскружила голову впечатлительным зрителям, а исполнителей главных ролей Тома Круза, Брэда Питта и Кирстен Данст превратила в кумиров миллионов.
А через некоторое время вышел культовый фильм Роберта Родригеса, написанный Квентином Тарантино, – триллер «От заката до рассвета». Который после эзотерической красоты «Интервью с вампиром» для зрителей шоком. Сюжет картины разворачивается вокруг двух братьев-преступников, которые, оставляя за собой кровавый след, бегут в Мексику для того, чтобы на границе очутиться в вампирском аду. Незамысловатый сюжет, но взрывное абсурдное содержание, фантастический саундтрек Tito & Tarantula и фирменные диалоги Тарантино сделали «От заката до рассвета» таким эксцентрично обаятельным.
| Важной вехой стала книга Ричарда Мэтисона «Я – Легенда» (1954 г.). Это история о Лос-Анджелесе из будущего, который заполонили кровососущая нежить и людоеды. Единственный выживший человек должен был отбиваться от орд ночных созданий, обнаружить секрет их биологии и разработать эффективные контрмеры. Это было первое художественное произведение с аналитическим подходом по отношению к вампирам. Но не последнее. Забегая немного вперед можно упомянуть о книге 1981 года «Голод» (экранизированной в 1983 г.), где изучается биология вампиров и делается предположение, что своими особыми способности вампиры обязаны свойствам своей крови. Вампиры в книге рассматриваются не как умершие люди, а как отдельный вид существ, живущий бок о бок с людьми. В романе "Они жаждут" гранд мастера жанра хоррор Боба МакКаммона (1981 г.) вампиры также являются иной формой жизни. С этих пор образ вампира мог принадлежать не только сказочной, но и научной фантастике, где тема чудовища-мутанта достаточно часто используется. |
Вампиры прочно обосновались во всех возможных жанрах кино. Комедию они стороной не обошли.
«Любовь с первого укуса» — это продолжение романа Брэма Стокера, но сделанное в комедийном ключе. Действие происходит во второй половине XX века. Граф живёт в своём замке в Трансильвании, читает американские журналы мод и вспоминает Мину Харкер, завладеть которой в XIX веке ему помешал охотник на вампиров Ван Хельсинг. Идиллию, покрытую паутиной и пылью, нарушает коммунистическое правительство, которое решает выселить Дракулу, чтобы превратить его замок в тренировочный лагерь для спортсменов. От безысходности граф ложится в гроб и летит на самолете в Нью-Йорк, где, как он думает, живёт реинкарнация Мины Харкер.
Эта комедия по-новому смотрит на образ графа Дракулы. Здесь он предстаёт не монстром, а непонятым людьми обаятельным существом, застрявшим в прошлом. Главный герой тут даже чем-то похож на героев «Реальных упырей».
Оторванный от современного мира, одетый по моде XIX века, вампир бродит по Нью-Йорку конца 70-х, попадая то в одну нелепую ситуацию, то в другую. То летучей мышью залетит в квартиру к голодающей семье, которая примет его за цыплёнка, то напьётся крови пьяного бездомного, из-за чего сам опьянеет.
Эта комедия по-новому смотрит на образ графа Дракулы. Здесь он предстаёт не монстром, а непонятым людьми обаятельным существом, застрявшим в прошлом. Главный герой тут даже чем-то похож на героев «Реальных упырей».
Оторванный от современного мира, одетый по моде XIX века, вампир бродит по Нью-Йорку конца 70-х, попадая то в одну нелепую ситуацию, то в другую. То летучей мышью залетит в квартиру к голодающей семье, которая примет его за цыплёнка, то напьётся крови пьяного бездомного, из-за чего сам опьянеет.
«Баффи – истребительница вампиров» – первый масштабный сериал, посвященный вампирской тематике. Сейчас трудно поверить, но великое шоу об охотнице на вампиров выросло из фильма, который вышел в 1992 году — за пять лет до первого сезона сериала.
Для зрителя из СНГ сериал о Баффи имел особое значение. В конце девяностых и начале двухтысячных наше телевидение предоставляло любителям сериалов три способа провести время: ужасный в своей дешевизне и примитиве отечественный продукт, бразильско-колумбийские «мыльные оперы» и хитовые американские телесериалы.
Зритель, заставший те времена, без труда назовёт небольшой список, среди которых обязательно будут «Твин Пикс», «Секретные материалы», «Зена», «Друзья» и, конечно, «Баффи». Основная идея осталась без изменений — династия охотниц, обязательный мудрый наставник, называемый Наблюдателем (что очень символично для феминистского сериала) и прорва разной нечисти, стремящейся к власти над миром. Однако в шоу Уидону, наконец, удалось дать жизнь полноценной вселенной, создав самых смелых персонажей и самые смелые сюжеты.
Зритель, заставший те времена, без труда назовёт небольшой список, среди которых обязательно будут «Твин Пикс», «Секретные материалы», «Зена», «Друзья» и, конечно, «Баффи». Основная идея осталась без изменений — династия охотниц, обязательный мудрый наставник, называемый Наблюдателем (что очень символично для феминистского сериала) и прорва разной нечисти, стремящейся к власти над миром. Однако в шоу Уидону, наконец, удалось дать жизнь полноценной вселенной, создав самых смелых персонажей и самые смелые сюжеты.
Популярность молодежного сериала «Баффи» (1992 год) с очаровательной Сарой Мишель Геллар и готически-вампирской тематики натолкнула сразу двух американских писательниц – Лизу Джейн Смит и Стефани Морган Майер – адаптировать мертвецов-кровососов до популярных тинейджерских персонажей. Образы вампиров из подобных произведений практически полностью потеряли связь с мрачным и ужасающим Дракулой. Они окончательно романтизировались и превратились в объект массовой культуры.
Конец XX – начало XXI века породили на свет немало самых разнообразных и невероятных произведений о вампирах. Рассказать обо всех в одной статье кажется невозможным, безусловно все перечисленные здесь творения – далеко не все, что накопилось у человечества по вампирам. Их можно продолжать перечислять до бесконечности. Завершить эту статью возвращением к корням звучит вполне неплохо?
Каким только изменениям сюжет о жутком вампире не подвергался, были даже эротическая и комедийная его версии. Казалось бы, всё, больше уже нечего выдумывать, но за дело взялись Марк Гэттис и Стивен Моффат, создатели сериала "Шерлок". Сериал является очень вольной адаптацией книги, пожалуй, даже слишком. Создатели используют только некоторые сюжетные линии из романа, такие как знакомство графа с Джонатаном Харкером и его путешествие в Англию. В остальном же сценаристы полагаются только на свою фантазию, которая, кстати сказать, невероятно бурная, учитывая хаотичное повествование.
Многое сценаристы добавили от себя. Например, то, что Ван Хельсинг - женщина, и не просто женщина, а монахиня, которая не верит в Бога и при этом изучает окультизм. В наш век тотального феминизма нужно быть готовым ко всему. Гомосексуальные наклонности Дракулы нас отсылают к оригинальному сюжету и образу вампира, который снова противопоставляется традиционным ценностям. Но в данном случае это кажется всего лишь данью толерантности. Дракула лишён того мистического, серьёзного и трагичного флёра, которым был окутан первоисточник, вместо этого он стал немного пафосным и приземлённым. Возможно, это и есть новое прочтение классики, о котором говорили создатели, кому-то оно придётся по душе, кому-то нет, это дело вкуса.
Сравнение приведенных в этой статье произведений позволяет проследить становление образа вампира в искусстве. Мы идем в ногу со временем, и все вокруг нас меняется. Вампиры - не исключение. Они трансформируют свой облик и приспосабливаются к новым нравам и порядкам, прочно укрепив позиции в массовой культуре. Разные интерпретации этого явления помогают взглянуть с другой стороны не только на него, но и на нас самих.
